Иногда я брожу по городу с
фотоаппаратом. Улицы, парки, кафешки... Людям не всегда нравится, когда
их снимают, поэтому отключаешь вспышку - и надеешься, что рука не
дрогнет, а света хватит, чтобы кадр не смазался в бессмысленное пятно.
О, вот, кажется, удачно: четкий бармен за стойкой, а бутылки за его спиной сливаются в стеклянную стену.
Глядя на картины $IMAGE1$ Мане, кажется, что
художник вот так же ловил мгновения, сидя за столиком у окна: вот
пробегает официантка с бокалами, девушки пьют пиво, франт с усиками
охмуряет девицу. Вышел на улицу, увидел компанию на балконе и щелкнул
тайком, унося в кармане кусочек жизни Парижа. Отправился на реку и,
делая вид, что интересуется пейзажем, снимает отдыхающих на пляже, на
пристани, в лодках.
Таких мимолетных, похожих на
моментальные снимки картин у Эдуарда Мане - десятки. Портреты друзей,
родителей, очаровательных девушек написаны яркими, легкими красками. Но
известность Мане принесли не они, а знаменитый и скандальный $IMAGE2$ «Завтрак на
траве». После него в жизни художника начинается настоящая булгаковщина -
травит пресса, не допускают на официальные выставки... Отблеск
скандала так или иначе ложился на любую его работу вплоть до портретов и
пейзажей.
Возмущение публики в чем-то понятно. Для
середины XIX века живопись - почти то же самое, что кино для нас.
Мифологические, религиозные, исторические сюжеты как иллюстрации к
общеизвестным вещам. В картине должны быть сюжет и, желательно, мораль.
Но этот невозможный Мане! В «Завтраке на траве» женщина обнажена, а
мужчины при полном параде. Какая непристойность!
А Мане терпеть не может искусственные
позы натурщиков и мелочную проработку деталей. Да и сюжет в картине ему
только мешает. Художник сам признается, что композицию, расстановку
фигур заимствует у классиков. Люди и предметы нужны ему только для того,
чтобы передать свет и цвет. «Гитарист» играет как Пол Маккартни - Мане в
порыве вдохновения плевать, правша перед ним или левша. «Завтрак» похож
на сновидение? У «Железной дороги» $IMAGE2$ публика заходится в истерическом
хохоте: здесь же нет паровоза! Ну словно Малыш, озадаченно спрашивающий у
Карлсона: «А где на картине очень одинокий петух?»
Мане всю жизнь хотел официального
признания, а стал бунтарем, ломавшим стереотипы. А потом и классиком. Не
зря же свои собственные «Завтраки на траве» напишут Моне, Сезанн,
Пикассо. В России картин Мане немного - два полотна в Музее истории
искусств в Москве да три работы в Эрмитаже. Чтобы полюбоваться
остальными, нужно отправиться во Францию, Англию, Германию, США. Или
купить книгу о художнике из коллекции «КП» и представить, как бродишь
вместе с месье Мане по парижским улочкам, паркам и кафе. Держи
фотоаппарат наготове!
|