Белокурая девочка сидела за письменным
столом и с восторгом рассматривала новенькую блестящую репродукцию
брюлловской «Всадницы». Я только что пошла в первый класс, и мама решила
украсить мой учебный уголок не плакатом с таблицей Менделеева, а одной
из самых изящных картин в истории живописи. Для поднятия творческого
духа.
Так началась моя любовь к Брюллову. Мир
его «Всадницы» стал моим «Зазеркальем». О, сколько раз я туда удирала от
скучной зубрежки! И каждый раз рождалась новая история. Картина -
живая, и все в ней дышит энергией и радостью. Но, кажется, чуть отведешь
взгляд, и тут же все изменится, рассеется, как легкий утренний сон.
«Всадница» была особенной и в судьбе самого Брюллова. Он написал ее для
любимой - графини Юлии Самойловой (на картине ее приемные дочери: на
коне - старшая Джованнина, на крыльце - младшая Амацилия).
У ног любимой
Мадам Самойлова была женщиной красивой,
богатой, независимой и весьма свободных нравов. Поговаривали, будто
император Николай I отправил ее в Италию в «добровольную ссылку»
подальше от чопорного российского двора, дабы не смущала молоденьких
фрейлин. Юлия Павловна жила в Милане, там же и познакомилась с молодым,
но известным художником Карлом Брюлловым. Вначале просто хотела заказать
ему портрет. Иметь дома работу кисти Брюллова было страшно модно,
гламурно, как сейчас бы сказали. А он - влюбился с первого взгляда. Да
так пылко и преданно! Будете в Третьяковке, приглядитесь к «Всаднице», а
точнее к собачке, вьющейся у ног девочки на крыльце, а еще точнее - к
ее ошейнику. На нем маленькими буковками выведено «Samoylova». Мол,
автор навеки у ног возлюбленной и ее семьи, как верный пес.
Суперстар с судьбой Пьеро
Самойлова ответила на чувства Карла,
стала его музой. Возможно, благодаря графине-бунтарке Брюллов и развил
новый жанр - «портрет-картину», когда вместо статичного изображения с
«буклями и орденами» герой перемещался во времени и пространстве и
оказывался в Древнем Риме или Средневековье. Бурный итальянский роман
длился более десяти лет. Это был расцвет Брюллова - в 1833 году он
завершил «Последний день Помпеи». Это был мегахит! Недаром Баратынский
написал: «И стал «Последний день Помпеи» для русской кисти первым днем!»
И в каждой картине - торжество красоты над смертью, светлое начало. Но
в жизни самого художника все закончилось печально. Создать семью с
Юлией Павловной не получилось. Почему уж они расстались, история
умалчивает, да и так ли это важно. Карл вернулся в Россию, получил
заказ на роспись Исаакиевского собора. Но легкие не выдержали гранитной
пыли. Он тяжело заболел. Не заживала и душевная рана. Вглядитесь в
автопортрет Брюллова, написанный за 4 года до смерти... Современный
психолог поставил бы диагноз «астеническая депрессия и ангедония» -
упадок сил и утрата радости. Карл Павлович ушел из жизни в местечке
Манциана под Римом. Положить цветы к его скромной могиле вы можете на
старом римском кладбище Тестаччо.
|